GARAGE – это печатная и цифровая вселенная, охватывающая миры искусства, моды, дизайна и культуры. Наш запуск на VICE.com состоится в скором времени , но пока что мы публикуем оригинальные материалы, эссе, видео и многое другое, чтобы продемонстрировать вам, что будет дальше. Чтобы узнать больше, прочтите письмо нашего редактора.
В течение недель, предшествовавших показам модных коллекций «весна/лето», которые начались в Париже 3 июля, двое новых американских дизайнеров-гостей Proenza Schouler и Rodarte были вынуждены занять оборонительную позицию: сумели ли они хорошо провести показы среди участников Chambre Syndicale de la Haute Couture, в рядах которой состоят самые продвинутые дизайнеры мира в техническом и художественном плане? (Proenza, в свою очередь, рассказали нам, что были более чем готовы.)
Videos by VICE
Но люди нередко забывают, что парижане всегда были влюблены в творческую энергию американцев, от «потерянного поколения» и Джеймса Болдуина до Джеки Кеннеди и Сьюзен Зонтаг. Хитрость в том, что нужно быть почтенным, как Томас Джефферсон, и эпикурейцем уровня Джулии Чайлд. (Или уровня нью-йоркского ресторана Dimes: мини-империя здоровой пищи под названием Season завладела монополией в Маре, весьма схожей с властью Dimes над Чайнатауном.)
В воскресенье как Proenza, так и Rodarte показали себя с лучшей стороны, продемонстрировав коллекции, намекавшие на то, что в Париже творческая и коммерческая целостность идут рука об руку. В случае Proenza дело было в деталях. Дизайнеры сотрудничали с ателье по всему Парижу, как они рассказали нам в июне, накладывая на мастерство старого мира свои классические нью-йоркские силуэты. Застёжки-крючки были наполовину расстёгнуты, а накладки открывали пространство на животе так, как будто это разложили на столе, чтобы рассмотреть поближе, образец орнамента из блёсток. Было несколько изысканных платьев, которые вполне могли появиться на красной дорожке – элемент индустрии, с которым у Proenza вечно не складывалось (если не считать Бейонсе на церемонии вручения «Грэмми» 2015 года и ещё нескольких случаев); крутизны для кинозвезды (или её стилистов) недостаточно – одежда должна быть ещё и симпатичной.
Был также умный акцент на аксессуары, важнейшая веха для успеха Proenza в масштабировании своего бренда. Сегодня между показами и на встречах по сбыту все говорили об обуви Proenza – больших туфлях на невысоких каблуках, украшенных фестонами и оборками, а также двух разновидностях остроносых туфель: одна версия завязана букетом из потрёпанных лент, похожих на обрезки на полу ателье, а другая – усеяна продолговатыми бусинами. Когда модель в последней шла по подиуму, обувь заметно позвякивала: сделать так, чтобы одежда хорошо выглядела, трудно, а чтобы она хорошо звучала – тем более. Исчезли все следы фирменной P.S.1 бренда, крутой сумочки в духе частной старшей школы, которая и сделала бренд хитом; вместо этого появились похожие на футляры клатчи, нередко из белого или чёрного меха. Как доказали покрытые мехом чашка и блюдце Мерет Оппенгейм, если к чему-то можно относиться, как к домашнему животному, людям это всегда будет нравиться ещё больше. А может, дело в том, что чувственность не обязана быть агрессивной.
Rodarte, конечно же, не считает, что это обязательно. Этот бренд подвергся критике из-за своей преданности тому, что многие считают непригодной к ношению одеждой: масса хорошеньких воздушных платьиц, нагруженных усеянной заклёпками или порезанной кожей, чрезмерно украшенная тонкая сетка или то, что просто кажется слишком нарядным для повседневного гардероба. Но в воскресенье в старом аббатстве их модели излучали прелестную и восхитительную красоту. Одно за другим проходили платья кинозвёзд (реальная кинозвезда и давняя поклонница Rodarte Кирстен Данст наблюдала за происходящим в переднем ряду): можно было представить себе, как она или любая из нынешних актрис получает «Оскара» следующей зимой в пудрово-голубом платье с кружевом «шантильи», украшенном лоскутами с золотыми блёстками, или платье из розовой сетки, усеянном вышитыми гипсофилами.
И там не было той апокалиптической энергии, которая часто отдаётся эхом на их нью-йоркских показах; единственным намёком на деконструкцию были веночки из гипсофил, вплетённые повсюду с помощью лент в волосы моделей или носимые в виде гирлянд и даже париков, которые слегка покачивались и изредка падали на пол. (В одном особенно поразительном образе модель протащила за собой трёхфутовый узел из гипсофил, а в таком образе можно пройти и к алтарю.) Под конец модели стояли в центре внутреннего двора; их венки возвышались над высокими клумбами, словно во время какого-то весеннего языческого ритуала божественными тайнами сестринства Rodarte. Всё это было невероятно мило!
Нью-йоркскую индустрию моды часто определяют (справедливо или нет) через её акцент на коммерческую ценность в ущерб креативностью, что нередко мотивирует дизайнеров быть «интересными», продвигать заумь вместо того, чтобы развивать своё мастерство. Что в Нью-Йорке такого, из-за чего люди так стараются? В воскресенье как Proenza, так и Rodarte провозгласили, что быть очень красивыми достаточно. Более того, вероятно, так и есть.
