26 сентября 1983 года советский лейтенант по имени Станислав Петров выслеживал в российском воздушном пространстве приближающиеся баллистические ракеты, как вдруг компьютер подал сигнал тревоги. Радар показал, что одна ядерная ракета направляется в сторону Советского Союза – вероятно, из США.
Дело было в особенно напряжённый период «холодной войны», и Петрову было приказано немедленно встречать приближающиеся ракеты ответным ядерным ударом. Но Петров поступил иначе. Он считал, что с точки зрения США нелогично начинать атаку (и провоцировать третью мировую войну) одной-единственной ракетой, поэтому он ослушался приказов и подождал, чтобы увидеть, прилетит ли бомба. Бомба не прилетела.
Videos by VICE
Позднее инцидент свалили на некорректные показания радара, а Петрова похвалили за предотвращение катастрофы. Сегодня считается, что он, вероятно, спас человечество от ядерного апокалипсиса.
В истории множество таких моментов – как в нашей власти, так и вне нашего контроля. Несмотря на войны, моры, метеориты и наше твёрдое намерение отравить планету, мы кое-как идём вперёд, каким-то образом оставаясь в живых. В связи с этим действительно всплывает вопрос: почему мы ещё существуем?
Чтобы получить хотя бы условно реальную возможность ответить на подобный вопрос, я обратился к трём исследователям из трёх разных областей – историку, учёному-естественнику и философу. Они подробно рассказали мне о том, как именно и почему мы выжили.
История
Доктор Рольф Шмидт – палеонтолог и эксперт по массовым вымираниям Музеев штата Виктория. И по его словам, мы дожили до 2018 года – да и вообще живём на свете – только благодаря везению.
«Дело в том, что мы обладаем невероятно сложным мозгом и свободными руками, и всё это нам помогло. Но наше выживание изначально в огромной степени было обусловлено обычным везением», – пояснил Шмидт.
Согласно его объяснению, в истории есть множество периодов, в которые наши рассеянные популяции сокращались до генетических «бутылочных горлышек» – менее 10 000 человек, но мы каким-то образом спасались или выживали. А чтобы проиллюстрировать свои слова примером, он рассказывает мне об извержении вулкана Тоба около 75 000 лет назад.
Этот супервулкан взорвался на месте нынешнего озера Тоба на Суматре, приведя к одному из крупнейших извержений в истории планеты. Со взрывом пыль и обломки разлетелись в радиусе 3000 километров [1864 миль], а в атмосфере оказалось столько серы, что началась зима длиной в десять лет. В вечных сумерках вымерли растения, а за ними – и животные, из-за чего большинство наших предков умерли от голода. Считается, что выжило около 10 000 человек, и этого, судя по всему, хватило.
Однако, как объяснил Шмидт, нашему везению способствовала наша склонность к решению задач. «Гибких видов немного, – сказал он. – Такой разносторонности функционирования тела и мозга не наблюдается даже у таких умных видов, как собаки, вороны или осьминоги».
Но одним из важнейших инструментов нашего выживания, по его мнению, стала наша способность к коммуникации, позволившая нам делиться знаниями и слиться с другими видами человека, к примеру, неандертальцами. «Это обеспечило нам успешную миграцию, – говорит он. – А ещё это помогает объяснить, как мы умудряемся жить в городах-миллионниках, как это происходит сейчас».
Итак, судя по всему, людям позволило добиться господствующего положения сочетание общительности, приспосабливаемости и банального везения. Но Шмидт не уверен, что мы уже вне опасности. По его словам, налёт современной цивилизации на нас тонок, и в конце концов он сотрётся. «Эта роскошь цивилизации в конце концов исчезнет, и нам станет трудно, – утверждает он. – Но мы всё равно никуда не денемся. Скорее всего, мы будем отброшены в каменный век на тысячи лет, но мы никуда не денемся».
Естествознание
Далее я встречаюсь с доктором Уильямом П. Холлом, он же – Билл. У него докторская степень Гарварда по эволюционной биологии, и в настоящее время он работает над книгой, исследующей, почему наша совместная эволюция с техникой по сравнению с другими видами идёт на пользу нашему будущему.
По словам Билла, мы выжили благодаря тому, что пережили конкурентов и в то же время заботились друг о друге. «Люди, живущие в наши дни, – члены тех групп, которым удавалось регулярно побеждать в конкурентной борьбе с другими группами, и, конечно, сотрудничать, – говорит он. – Естественный отбор на генетическом уровне идёт в пользу способности отдельных людей к социальному и «альтруистическому» сотрудничеству внутри групп».
Билл красочно рассказывает о наших предках, охотившихся в африканской саванне, где мы начинали где-то посредине пищевой цепочки. Но мы не просто выбрались на вершину благодаря эволюции. Напротив, наши орудия совершенствовались быстрее, чем наши конкуренты – как среди людей, так и среди животных, – что позволяло нам множиться. Затем нам позволили распространиться по земному шару другие технологии – например, колесо и лодка. И это защитило нас от уничтожения – нас просто было слишком много и мы были слишком рассеяны, чтобы нас можно было стереть с лица земли.
«Мы постепенно научились использованию орудий с усвоением языка и культуры, чтобы разработать технологии, нужные нам для овладения всей поверхностью Земли, – объяснил Билл. – Затем, особенно со времён промышленной революции, население и технологии начали расти более-менее скачкообразно».
Поскольку залогом нашего выживания было то, что нас было слишком много, чтобы нас истребить, можно подумать, будто мы будем процветать и дальше, если будем продолжать размножаться. Но по мнению Билла, это было возможно лишь без вреда для экосистем Земли, а сейчас такое уже невозможно.
«Я считаю, что мы превратились в рак, – утверждает он. – Я изучал процесс эволюции в течение трёх с лишним миллиардов лет, и мне не кажется, что у нас есть какое-то особенное будущее. Земля неспособна восполнять ограниченные ресурсы так же быстро, как мы их поглощаем, и если мы будем продолжать, планета нас не прокормит».
Философия
Итак, Шмидт и Билл поразмыслили о том, как люди поддерживали своё существование, но один вопрос остался без ответа. Он таков: почему мы не заглянули в бездну и не решили просто всё закончить?
Мэтью Бишоп – психолог-консультант с философским образованием, живущий в Мельбурне. Бишоп еженедельно помогает людям найти в своей жизни смысл и вектор, поэтому было вполне логично узнать его мысли о том, почему человечество обеспокоено.
По словам Бишопа, нас как вид определяет такая черта, как сознание. Оно обеспечило нам представление о собственном прошлом и будущем и, что важнее всего, позволило нам придумать понятие, которое мы называем надеждой.
«Очень большое значение имеет эта идея надежды, надежды на то, что мы обеспечим себе гораздо лучшую жизнь, – говорит он. – Мысль о том, что я сейчас пожертвую некими сторонами самого себя ради себя в будущем и будущих поколений, делает надежду очень мощным чувством».
По словам Бишопа, надежда – это не только приятно: она также побуждает нас выбирать поведение, способствующее нашему выживанию. «У нашего общества и у нас самих есть множество возможностей – как положительных, так и отрицательных, а надежда ведёт нас к этим возможностям, – говорит он. – Нас определяет именно надежда, потому что люди без надежды лишаются мотивации, и это демонстрирует, например, экзистенциальный ужас или психические заболевания».
Хотя Бишоп и признаёт, что его описание надежды по сути своей оптимистично, к будущему он относится не так уж радужно.
«Наше будущее– это лотерея. Потому что, как отметил Фрейд, у нас действительно есть стремление к смерти – стремление к разрушению, а также стремление к самосохранению. Я не думаю, что мы уничтожим самих себя, но мне страшно, что мы уничтожим своё общество».
Так почему мы ещё существуем?
Из этого я, пожалуй, сделал два вывода. Во-первых, процветание нам обеспечили мозги и склонность к совместному проживанию, хотя эти же факторы в настоящее время и угрожают нашему выживанию. Но во-вторых, у меня после этого осталось ощущение грусти, потому что все трое этих исследователей считают, что нам предстоит возвращение в каменный век.
Следить за сообщениям Сэма на Twitter
Эта статья впервые появилась на VICE AU.
